Краевед » Вс мар 27, 2011 16:46
ЗЕМЛИ КРАМАТОРСКА - НЕКОГДА ТЕРРИТОРИЯ ВОЙСКА ЗАПОРОЖСКОГО
(окончание)
своими: еще совсем недавно их деды, отцы и братья проливали за нее кровь, отражая набеги коварных степняков.
Упорство, с каким стороны отстаивали свои интересы в спорах о праве на владение пограничными землями, доказывая, где должна проходить линия границы, в частности, с Изюмской провинцией, свидетельствовало о том, что взаимными претензиями и даже переговорами дело не закончится.
После неудачных переговоров, так и не закончившихся “полюбовным” разводом земель ни в 1768, ни в 1769 гг., запорожцы перешли к активным действиям. Их вдохновителем в наших местах стал полковник Гараджа, который, как утверждают, незадолго до этого основал зимовник Барвинкову Стенку ( ныне г. Барвенково ) и, начиная с 1769 года, взялся деятельно выполнять решение Войсковой Рады относительно новосербского и изюмского порубежья. Нам доподлинно неизвестно, коснулись ли тогда “запорожские своевольства” владений местных помещиков: Адамова, Таранова и Шабельского. Пока мы можем лишь предполагать, что да — таки коснулись. В чем состояли эти “своевольства”, видно из документа тех лет. Его процитировал один из историков XIX века в очерке “Предсмертная поземельная борьба Запорожья”. Автор очерка сообщал: “На Гараджу жаловались, что он и его команды “жалованныя к г. Изюму и к другим к сей провинции местам по грамотам казенных войсковых обывателей и владельцов, состоящия за р.Донцом от крымской стороны в разных урочищах, очищенные здешними жителями от прежних неприятельских набегов ... земли и всякие угодия отымают, к снятию насеяннаго на той земле хлеба и к косьбе сена не допущают, ездя вооруженную рукою, в немалом числе людей, обывателей, сгоняя из населенных ими в давних годах хуторов, бьют, грабят, и на той их земле целыми слободами населяют, принимая в уважение бежавших с разных мест и большею частию по смежности от здешних помещиков подданных, также и казенных обывателей, которые, тамо живучи, никакого государственного дохода не платят” 104. Эту жалобу изюмские “владельцы” изложили в своем доношении в Сенат в декабре 1772 года 105.
В дальнейшем переписка с Кошем, взаимные нарекания и жалобы продолжались. “Ме-мории” с Изюма регулярно попадали на стол губернатора Слободско-Украинской губернии Е. Щербинина, тот писал в Сенат или Кошевому атаману П. Калнышевскому... В свою очередь, запорожцы отвечали, что многие претензии слобожан беспочвенны или сильно преувеличены. Словом, каждая из сторон доказывала свою правоту. Между тем, тучи сгущались. И сгущались они над головами тех, кто пытался защитить право своего народа на свободу и независимость.
Жалобы на запорожцев продолжали поступать в слободскую канцелярию и на протяжении 1773 — 1774 гг. В конце 1774 г. терпение у Щербинина, кажется, лопнуло, и он предложил изюмскому воеводе выбрать “достойнаго человека и хорошаго во всем сведения” из числа офицеров и направить его депутатом от имени губернатора Слободско-Украинской губернии “с просьбой к ея императорскому величеству и в правительственный сенат”. Щербинин посоветовал воеводе собрать с изюмских обывателей 100 четвертей ржи, продать их, а вырученные деньги выдать посылаемому в С.-Петербург депутату на “тамошнее его содержание”. При этом, он рекомендовал изюмскому обществу снабдить депутата доверенностью “в искательстве о тех обидах и разорениях” 106.
В Изюме предложения главы слободской администрации, разумеется, восприняли как приказ, поэтому тут же приступили к их выполнению. Рожь с обывателей собрали, продали ее за 300 руб. и эти деньги вручили депутату, с кандидатурой которого проблем на этот раз не возникло. Судя по всему, в качестве материала для представления Щербинину, депутат получил на руки новую пространную “меморию”. В ней были изложены прежние жалобы на полковника Гараджу, утверждалось, что “оные запорожцы усиливаются владением жалованной земли до самой изюмской крепости, почему опасно, дабы с них некоторые по сущему своему воровскому состоянию не сделали нападения и не разграбили бы денежной казны”, а посему авторы жалобы просили то ли усилить имеющийся в Изюме воинский гарнизон, то ли дополнительно направить в крепость штатную роту солдат. В документе были названы новые имена предводителей, направлявших действия запорожцев. Руководство “злодеяниями”, кроме уже известного нам Гараджи, приписывалось полковнику Кулику, писарям Роменскому и Неживому. Текст “мемории” изобиловал подробностями. В ней указывалось количество похищенных запорожцами кур, яиц, свиного сала и т. п. Уже по традиции, ее составители выдвигали веский аргумент, дискредитирующий другую сторону: дескать, бежавшие от здешних помещиков подданные не платят казенные подати и долги, проживая в “их запорожских жилищах”. Авторы “мемории” в своих доводах зашли слишком далеко. Совершенно некстати они стали упрекать соседей за их бывшие переходы в “турецкое подданство”, заявляли о неблагонадежности запорожцев вообще 107. Словом, в ход были пущены самые разные, а, порой, и недипломатичные, аргументы. По мнению писавших, они должны были повлиять на правительство России таким образом, чтобы последовала реакция, выгодная слобожанам.
Кого же изюмчане назначили депутатом для поездки в Санкт-Петербург? Кому они доверили доклад императрице и Сенату по столь важному для них вопросу? Автор упомянутого очерка “Предсмертная поземельная борьба Запорожья” называет нам его имя: отставной капитан Таранов 108. Похоже, само по себе имя этого человека ни о чем не говорило историку прошлого века. Он и не заострял на нем свое внимание, поскольку цель его исследования состояла в другом. Однако, нам фамилия отставного капитана хорошо известна. У нас нет ни малейшего сомнения в том, что отставной капитан Таранов — это помещик Степан Сергеевич Таранов, основатель слободы Белянское — “прародины” будущей Краматоровки.
Назначение именно этого помещика депутатом для поездки к русской императрице и в Сенат с жалобой на земельные притязания запорожцев было отнюдь неслучайно. Имение С.Таранова находилось на значительном удалении от слободы Тор и врезалось клином в запорожскую территорию. В случае, если бы переговоры с Быстрицким завершились для запорожцев удачно еще в 1768 году, Таранов первый лишился бы здесь своих земельных владений. Таким образом, его личная заинтересованность в благополучном разрешении земельного спора с запорожцами, а также авторитет, которым он пользовался в Изюмской провинции, — вот аргументы, решившие вопрос в пользу его кандидатуры при выборе депутата, направляемого в 1774 г. в столицу Российской империи.
Желание украинского народа получить независимость было, что называется, не по нутру российскому правительству. И мы знаем, чем закончились, в конечном итоге, “Запорожские вольности” и земельные споры запорожцев: 3 августа 1775 года манифестом императрицы Екатерины II было объявлено об упразднении Сечи “с уничтожением самого имени запорожских казаков” 109.
Эпизоды истории, которые содержатся в материалах Вотчинного департамента Слободско-Украинской губернии, представляют для нас особый интерес. Они обнаруживают тесную взаимосвязь событий, относящихся к краматорской предыстории, с событиями всеобщей истории Украины. Кроме того, важно другое. Учитывая сведения, изложенные выше, можно с уверенностью утверждать: земельные владения помещиков Адамова, Шабельского и Таранова находились на территории Войска Запорожского, а это значит, что нынешний город Краматорск располагается на исконных запорожских землях.
[b]ЗЕМЛИ КРАМАТОРСКА - НЕКОГДА ТЕРРИТОРИЯ ВОЙСКА ЗАПОРОЖСКОГО[/b]
(окончание)
своими: еще совсем недавно их деды, отцы и братья проливали за нее кровь, отражая набеги коварных степняков.
Упорство, с каким стороны отстаивали свои интересы в спорах о праве на владение пограничными землями, доказывая, где должна проходить линия границы, в частности, с Изюмской провинцией, свидетельствовало о том, что взаимными претензиями и даже переговорами дело не закончится.
После неудачных переговоров, так и не закончившихся “полюбовным” разводом земель ни в 1768, ни в 1769 гг., запорожцы перешли к активным действиям. Их вдохновителем в наших местах стал полковник Гараджа, который, как утверждают, незадолго до этого основал зимовник Барвинкову Стенку ( ныне г. Барвенково ) и, начиная с 1769 года, взялся деятельно выполнять решение Войсковой Рады относительно новосербского и изюмского порубежья. Нам доподлинно неизвестно, коснулись ли тогда “запорожские своевольства” владений местных помещиков: Адамова, Таранова и Шабельского. Пока мы можем лишь предполагать, что да — таки коснулись. В чем состояли эти “своевольства”, видно из документа тех лет. Его процитировал один из историков XIX века в очерке “Предсмертная поземельная борьба Запорожья”. Автор очерка сообщал: “На Гараджу жаловались, что он и его команды “жалованныя к г. Изюму и к другим к сей провинции местам по грамотам казенных войсковых обывателей и владельцов, состоящия за р.Донцом от крымской стороны в разных урочищах, очищенные здешними жителями от прежних неприятельских набегов ... земли и всякие угодия отымают, к снятию насеяннаго на той земле хлеба и к косьбе сена не допущают, ездя вооруженную рукою, в немалом числе людей, обывателей, сгоняя из населенных ими в давних годах хуторов, бьют, грабят, и на той их земле целыми слободами населяют, принимая в уважение бежавших с разных мест и большею частию по смежности от здешних помещиков подданных, также и казенных обывателей, которые, тамо живучи, никакого государственного дохода не платят” 104. Эту жалобу изюмские “владельцы” изложили в своем доношении в Сенат в декабре 1772 года 105.
В дальнейшем переписка с Кошем, взаимные нарекания и жалобы продолжались. “Ме-мории” с Изюма регулярно попадали на стол губернатора Слободско-Украинской губернии Е. Щербинина, тот писал в Сенат или Кошевому атаману П. Калнышевскому... В свою очередь, запорожцы отвечали, что многие претензии слобожан беспочвенны или сильно преувеличены. Словом, каждая из сторон доказывала свою правоту. Между тем, тучи сгущались. И сгущались они над головами тех, кто пытался защитить право своего народа на свободу и независимость.
Жалобы на запорожцев продолжали поступать в слободскую канцелярию и на протяжении 1773 — 1774 гг. В конце 1774 г. терпение у Щербинина, кажется, лопнуло, и он предложил изюмскому воеводе выбрать “достойнаго человека и хорошаго во всем сведения” из числа офицеров и направить его депутатом от имени губернатора Слободско-Украинской губернии “с просьбой к ея императорскому величеству и в правительственный сенат”. Щербинин посоветовал воеводе собрать с изюмских обывателей 100 четвертей ржи, продать их, а вырученные деньги выдать посылаемому в С.-Петербург депутату на “тамошнее его содержание”. При этом, он рекомендовал изюмскому обществу снабдить депутата доверенностью “в искательстве о тех обидах и разорениях” 106.
В Изюме предложения главы слободской администрации, разумеется, восприняли как приказ, поэтому тут же приступили к их выполнению. Рожь с обывателей собрали, продали ее за 300 руб. и эти деньги вручили депутату, с кандидатурой которого проблем на этот раз не возникло. Судя по всему, в качестве материала для представления Щербинину, депутат получил на руки новую пространную “меморию”. В ней были изложены прежние жалобы на полковника Гараджу, утверждалось, что “оные запорожцы усиливаются владением жалованной земли до самой изюмской крепости, почему опасно, дабы с них некоторые по сущему своему воровскому состоянию не сделали нападения и не разграбили бы денежной казны”, а посему авторы жалобы просили то ли усилить имеющийся в Изюме воинский гарнизон, то ли дополнительно направить в крепость штатную роту солдат. В документе были названы новые имена предводителей, направлявших действия запорожцев. Руководство “злодеяниями”, кроме уже известного нам Гараджи, приписывалось полковнику Кулику, писарям Роменскому и Неживому. Текст “мемории” изобиловал подробностями. В ней указывалось количество похищенных запорожцами кур, яиц, свиного сала и т. п. Уже по традиции, ее составители выдвигали веский аргумент, дискредитирующий другую сторону: дескать, бежавшие от здешних помещиков подданные не платят казенные подати и долги, проживая в “их запорожских жилищах”. Авторы “мемории” в своих доводах зашли слишком далеко. Совершенно некстати они стали упрекать соседей за их бывшие переходы в “турецкое подданство”, заявляли о неблагонадежности запорожцев вообще 107. Словом, в ход были пущены самые разные, а, порой, и недипломатичные, аргументы. По мнению писавших, они должны были повлиять на правительство России таким образом, чтобы последовала реакция, выгодная слобожанам.
Кого же изюмчане назначили депутатом для поездки в Санкт-Петербург? Кому они доверили доклад императрице и Сенату по столь важному для них вопросу? Автор упомянутого очерка “Предсмертная поземельная борьба Запорожья” называет нам его имя: отставной капитан Таранов 108. Похоже, само по себе имя этого человека ни о чем не говорило историку прошлого века. Он и не заострял на нем свое внимание, поскольку цель его исследования состояла в другом. Однако, нам фамилия отставного капитана хорошо известна. У нас нет ни малейшего сомнения в том, что отставной капитан Таранов — это помещик Степан Сергеевич Таранов, основатель слободы Белянское — “прародины” будущей Краматоровки.
Назначение именно этого помещика депутатом для поездки к русской императрице и в Сенат с жалобой на земельные притязания запорожцев было отнюдь неслучайно. Имение С.Таранова находилось на значительном удалении от слободы Тор и врезалось клином в запорожскую территорию. В случае, если бы переговоры с Быстрицким завершились для запорожцев удачно еще в 1768 году, Таранов первый лишился бы здесь своих земельных владений. Таким образом, его личная заинтересованность в благополучном разрешении земельного спора с запорожцами, а также авторитет, которым он пользовался в Изюмской провинции, — вот аргументы, решившие вопрос в пользу его кандидатуры при выборе депутата, направляемого в 1774 г. в столицу Российской империи.
Желание украинского народа получить независимость было, что называется, не по нутру российскому правительству. И мы знаем, чем закончились, в конечном итоге, “Запорожские вольности” и земельные споры запорожцев: 3 августа 1775 года манифестом императрицы Екатерины II было объявлено об упразднении Сечи “с уничтожением самого имени запорожских казаков” 109.
Эпизоды истории, которые содержатся в материалах Вотчинного департамента Слободско-Украинской губернии, представляют для нас особый интерес. Они обнаруживают тесную взаимосвязь событий, относящихся к краматорской предыстории, с событиями всеобщей истории Украины. Кроме того, важно другое. Учитывая сведения, изложенные выше, можно с уверенностью утверждать: земельные владения помещиков Адамова, Шабельского и Таранова находились на территории Войска Запорожского, а это значит, что нынешний город Краматорск располагается на исконных запорожских землях.
Ищу видовые открытки до 1917 года.
